Однако после смерти августейшего владельца все его 800 ковров — и среди них немало армянских — сгнили на сырых камнях королевского Hampton Court .
К счастью, ковры, до которых не дотянулась рука монарха, избежали подобной участи, и сегодня мы можем видеть их не только на полотнах знаменитых художников средневековой Европы, но и воочию.
В узлы армянского ковра вплетены легенды, загадки, тайны — по этим коврам прошла история человечества. Приглядитесь — не след ли это роскошного тела Клеопатры , за одну ночь обладания которым мужчины расплачивались жизнью?
В пурпурный ковер страстная египетская царица приказала завернуть себя и доставить на остров Фарос — к императору Рима Юлию Цезарю . Достойная упаковка для царского дара!По многочисленным свидетельствам хронистов, «армянские красные» ковры шли нарасхват в торговых рядах Каира .
А «малиновые ковры» из египетского города Асьюта высоко ценились всего лишь за то, что очень напоминали армянские. Даже из персидских ковров хорошими считались только те, что «не уступали армянским». Но и тут «лучшими из хороших» признавались изделия, вытканные в иранской провинции Исфаган .
Их создавали мастера-армяне, переселенные шахом Аббасом из Джуги в Иран. Исфаганские ковры «особенно напоминали роскошные армянские».На одном из алых длинноворсых ковров смерть настигла великого полководца Александра Македонского .
Иного покрытия полов в помпезных покоях Вавилонского дворца и быть не могло, ведь горг (коренное название армянских ковров ) пользовался спросом по всей Ойкумене , даже в арабском мире. Он господствовал во дворцах Омейядов , служил неповторимым украшением стен «замков пустынь».
Лишь старшей жене халифа Гаруна аль Рашида — правителя Абассидского халифата и героя «Тысячи и одной ночи» — позволялось восседать на армянском ковре. Остальным же женам гарема приходилось довольствоваться «армянскими подушками».В 921 году послы багдадского халифа прибыли в Волжскую Булгарию .
Знатный вельможа, второе лицо в посольстве Ибн-Фадлан был потрясен: огромный шатер хана, легко вмещавший тысячу воинов, полностью был покрыт армянскими коврами.
Роскошный ковер купил за четыре миллиона сестерциев император Нерон . Облаченный в пурпурную тогу, в лавровом венке и с золотой лютней в руках метался он по неслыханно дорогому ковру, созерцая бушующую огненную стихию, пожирающую Рим.
Только царская нога имела право ступать по коврам работы армянских мастеров Персии, украшавшим дворец лидийского царя Креза , того самого, от которого пошла поговорка «богат как Крез », и исполинский храм фригийской богини Кибелы в его столице Сарды .
Преподнесенный в дар армянский горг считался выражением глубочайшей почтительности. Это хорошо было известно и правителю империи Газневидов султану Махмуду Газневи , подарившему его кашгарскому хану Кадиру, и визирю Абу Фазн Сури Мараги, отправившему горг своему господину — газневийскому султану Масуди.
А верный вассал халифа аль-Муктадира эмир Абу Сан выплатил ему дань «семью армянскими коврами, один из которых был длиною в шестьдесят локтей и имел такую же ширину» (более 1000 кв. метров).
Великим терпением должен был обладать мастер, потративший 10 лет на создание этого чуда.Армянские ковры — не только собранье легенд и многочисленных исторических свидетельств, но и переплетение — вплоть до путаницы — терминов и названий.
Ковры, созданные в Армении , а также сотканные руками армянских мастеров в иных пределах, назывались «персидскими», «турецкими», «сельджукскими», «польскими» — по названию страны-экспортера, происхождению предыдущего владельца или заказчика. Но дальновидные армянские ковроделы использовали множество уловок, чтобы донести до потомков истинную «родословную» своих творений.
Это — вязь армянских букв на «сельджукских» коврах, хранящихся в Метрополитен-музее (Нью-Йорк ), Музее турецкого и исламского искусства (Стамбул), Национальном музее (Стокгольм ), Музее Мевляна (Конья , Турция), орлы на коврах с «птичьим орнаментом», которых востоковед академик Иосиф Орбели назвал «говорящими гербами» армянской средневековой геральдики .
Вплетали в узор и вишапа (дракон) — то доброго, то злого персонажа армянского фольклора. И, конечно, крест, ведь, согласитесь, — для мусульманского народного творчества это полный нонсенс!Бесспорно одно — старинные армянские ковры не имели мировых аналогов — «мало подобных ковров в иных странах», считали арабские географы и путешественники аль-Истахри , ибн-Хаукала, аль-Мукаддаси.
В самой Армении ковры сначала предназначались лишь для бытовых целей. Их вешали на стены, ими устилали полы, покрывали тахты, кровати и сиденья, сундуки… В храмах ковры служили завесой для ризниц и алтарей.
В жилищах ими завешивали дверные проемы и использовали как перегородки для того, чтобы отделить «комнату» повзрослевшим детям и молодоженам.Чего только не делали из ковровых тканей — попоны для коней, хурджины (перекидная сума из двух частей), ахаманы (мешочки для соли), мафраши (чехлы для хранения постельных принадлежностей).Постепенно ковры стали драгоценным украшением серых стен царских дворцов и феодальных замков.
Это были и не ковры уже, а картины. На внушительном полотне ранних «вишапогоргов» (dragon carpet) запечатлены все образы сказочного мира — и сам вишап , и птица-феникс, и вплетенные в розетки ковра изображения как мифических, так и реальных животных — верблюдов, львов, ланей, коней…
Где только не был венецианский путешественник XIII века Марко Поло , но и он утверждал, что именно «армяне выделывают самые тонкие и красивые на свете ковры».Однако еще за два столетия до «пиара» великого венецианца, в начале XI века, позволение на торговлю армянскими коврами выдавалось только на высочайшем государственном уровне.
Бойкая торговля шла на площади перед церковью св. Доната в бельгийском городе Брюгге и перед собором св. Марка в Венеции. Ковры, привезенные в Венецию купцами из далекой армянской Киликии , вывешивались на продажу и в самом порту.
Представители торговой армянской компании Исфагана доставляли ковры в заснеженную Москву, в страну тюльпанов и дамб Голландию, в самый древний город Франции Марсель и в столицу балов-маскарадов Венецию.Поставщиком ковров на средневековый европейский рынок была Малая Азия .
Но из всех народов, ее населяющих, только армяне имели давно устоявшиеся обычаи ковроткачества. Лишь армянский горг выделялся оригинальностью орнамента и конкретной «сюжетной» основой. Не удивительно, что он пользовался прекрасной репутацией на мировом рынке.
Особая привилегия была у армянских негоциантов в Польше. По указу короля Стефана Батория (24 мая 1585г.) «безраздельное право на выделку и торговлю коврами в Речи Посполитой » сроком на двадцать лет предоставлялось выходцу из Кафы (Феодосии ) армянину Мураду Якубовичу.
Весной 1601 года польский король Сигизмунд III Ваза (Васа) повелевает армянскому торговцу Сеферу Мурадовичу поставить для его дворца ковры из Ирана. Армянские ковроделы при дворе шаха Аббаса I учли вкусы польской аристократии. Они гениально совместили стиль барокко с восточной колористикой.
Так родились знаменитые на весь мир златотканые «Полонезы »…Прекрасные ковры ткали и в Австрии. Альпийский пейзаж пришелся по душе выходцам из Ани — многолюдной столицы средневековой Армении, города «тысячи и одной церкви». Испания, а затем и Франция приютили армян-ковроделов.
Крупнейший арменист Ачарян не исключает, что именно армянскому слову «каперт» (ворсовый ковер), кстати, встречающемуся в переведенной в V веке Библии , и обязаны слова, обозначающие «ковер» в ряде европейских языков (carpet — англ., carpette — фр., krpeta — серб.)
Средневековая Европа не испытывала недостатка в коврах не только благодаря армянским негоциантам, обладающим монопольным правом торговли коврами на международном рынке, но и… крестовым походам.
Знаменитые живописцы средневековой Европы — итальянцы Джотто , Мантеньи , Пинтуриккио , Беллини, Якопо Боссано , Караваджо , фламандцы Рубенс и ван Дейк , голландцы Рембранд , Вермеер , Терборх , Ян ван Эйк и Мемлинг , а также Хоггард , Делакруа и многие другие — увековечили в своих произведениях бесценные армянские ковры.
Горг, капрпет, хали
По мнению арабского географа IX века Абу-Авна — слово «хали», означающее «ковер» в армянском , арабском и турецком языках, происходит от названия города Карин (Западная Армения , ныне Эрзрум ), который в арабской интерпретации звучит как Каликала — «город ковров».
Кстати, в средневековой армянской поэзии употребляется еще один синоним слова «ковер» — «базмакан» от «базмел» — возлежать, восседать.
Шерсть из Армении: «гехм» — руно, «аср» — белая чесаная овечья, «асрапайл» — та же, но дополнительно выдержанная в молочной сыворотке для придания блеска,
«асракерп» — пенообразная, «гзац» — взбитая, «казн» — светящаяся, «чур» — тонкий ворс шерсти ангорской овцы, «дфтык» — мягкий козий волос высоко ценилась на международном рынке. Арабский географ ХШ века Ас-Саалиби отводит ей второе место после египетской (персидская — на почетном третьем).
Эрна Ревазова
