УНИКАЛЬНЫЕ НАСКАЛЬНЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ ПРИРОДНЫХ КАТАСТРОФ (АРТЕФАКТЫ ЕГИПЕТСКОГО ЦАРЯ СКОРПИОНА ВНОВЬ ВЕДУТ В СТАРУЮ АРМЕНИЮ)

Как всегда в науке и в частности, в археологии, новые идеи и факты, в данном случае, раскопки приносят новые вызовы, которые ждут отклика, новые вопросы, которые требуют ответов и новые проблемы, которые нуждаются в решениях. Египтология пытается охватить новые данные и узнать больше об обстоятельствах, которые привели к развитию рисунчатого письма. Всеобщий интерес представляет решение вопроса: появлялись ли египетские или шумерские идеограммы и иероглифы независимо, или, в конце концов, они имели связи? А может быть у них общий источник происхождения?А если да, то где находится этот источник? Кто и как спровоцировал распространение древних изобразительных мотивов и системы рисунчатого письма? Возможно, что шумеры, которые торговали с Египтом, использовали египетский опыт и традиции. Но возможно, что и шумерам и египтянам они достались от более развитой в культурном отношении цивилизации? В любом случае, найденные в Абидосе артефакты царя Скорпиона (с 1985г. было раскопано приблизительно 300 фрагментов письменного материала на глиняных табличках, которые по размерам чуть больше почтовых марок), а также артефакты из города Урфа (Эдесса) и армянские наскальные рисунки позволяют в сравнительном плане выдвинуть новые подходы, идеи и интерпретации, убедительно демонстрирующие армяно-египетские культурные связи в прединастический период, высокие художественные навыки древних жителей Араратской долины, впервые изобразивших природные катаклизмы с помощью идеограмм. Египет, Месопотамия и Старая Армения: Некоторые ученые сравнивают в культурно-экономическом аспекте Египет и Месопотамию. У них выявлен общий стиль монументальной архитектуры. Подобны цилиндрические печати, схожи декоративные образцы, показывающие переплетение фантастических животных. Поскольку нет никакого следа египетского присутствия в Месопотамии тогда, все кажется, указывает на односторонний поток идей из Месопотамии в Египет. Поток инноваций и знаний из Месопотамии в Египет можно и необходимо рассматривать. Однако на глиняных табличках из Нехена изображены не горы Месопотамии или Турции (Чатал Хююка), а Старой Армении - библейских Араратских. По М. Хоренаци возвращение Айка (потомка Мгера, «отца нашего, старшего») из Вавилона (Месопотамия) на землю предков (Араратские горы) и присоединение к нему, оставшихся там местных жителей, числом небольшим, выживших на родной земле, на наш взгляд, отражают фрагменты реальных событий. Сражение Айка со своим родичем Белом - исполином, тираном, властелином мира - имплементирует древний мотив жизни, борьбы с силами зла и тьмы, победы сил добра, доминирования света. Бел символизирует быка, олицетворяющего силы зла, тьмы. На артефакте из Урфы, а также памятнике эпохи Урарту герои стоят на быках. На палетке из Нармера изображены также головы быков. На армянском “герезманк” - место захоронения отца человекобыков, буйволов («her ез ман»). Окончание “к” трансформирует человекобыков в камень (к) – в надгробный камень, в гробницу. В эпосе “Сасунци Давид” младший Мгер (внук старшего Мгера, сын Давида) входит с конем в скалу с намерением оставаться там до тех пор, пока люди не станут справедливее, пока земля вновь не станет “твердой, плодовитой и честной”... Здесь вновь проявляется идея воскресения, «духовного» возрождения природы, человечества. Мгер в эпосе покоряет Запад, что также подтверждает выводы о ранних культурных связях Старой Армении и Старой Европы (Ваганян В., 2009). Таким образом, основным источником происхождения потока ранних идей, художественных архетипов и инноваций, рисунчатого письма, которые достигли Египта прединастического периода и Старой Европы, является не столько Месопотамия (библейский миф о Вавилоне), сколько Старая Армения (библейский миф об Араратских горах), которая питала, в свою очередь и Месопотанию. Лингвистические параллели: Армяно-египетские лингвистические архетипы поражают своей архаичностью и схожестью. Например, на серехе царя Скорпиона, обнаруженный на винном кувшине из Миншат-Абу-Аммар, есть надпись, которая по некоторым источникам, читается, как «Аха» - царь первой династии, так же известный как Менес. «Аха» или “ага” на армянском - богатый, щедрый, мудрый, благородный. Другой пример: египетское имя Хор, на армянском Гор, «Her», «Hor» на армянском «отец» или «отче». Объединение двух имен «Мер» или «Мец» (большой, старший) и «Her» формирует новое понятие - имя героя, Мгер (mer или mets + her) = Mher. Это имя героя из армянского народного эпоса «Сасунци Давид», которое в когнитивном плане есть «отче наш» или «старший отец». Еще более поразительны подобия слов «иероглиф» и «Иераконполь» (египетского города где в гробнице покоится прах царя Скорпиона) с армянским «иер», «her» - отец или «haer» – армяне. Мгер завоевывает Египет (Местраим – страна Старшего, Большого солнца), а его сын Мсра Мелик, рожденный от египетской царицы становится правителем Египта. Мсра Мелик пытается покорить Армению, но погибает в сражении с братом Давидом, рожденным от армянской царицы. ... Гор (Хор) - бог солнца, олицетворял небо и свет. Согласно одному из мифов, Гор был богом неба, а солнце и луна - его глазами. Являлся покровителем власти фараона. Сын Осириса и Исиды. В иконографии изображался в виде священного животного сокола, в виде человека с головой сокола или в виде солнечного диска с крыльями сокола. Ипостасей Гора и богов, родословная или иконография которых берут свое начало среди представлений о солнечном соколе - более 20. Хароерис (Гор старший, Великий Гор, на армянском – “отец отца”) - изначальный бог, ранняя ипостась Гора, от которой позднее произошли другие ипостаси. Бог света. Изображался в виде сокола с распростертыми крыльями, летящим сквозь мировое пространство. Его глаза - солнце и луна. В зависимости от направления полета божества меняются время суток и времена года. Брат Осириса и Сета, сын или муж Хатхор. Харвер ("Великий Хор", на армянском – “верхний, великий отец”) - одна из древнейших ипостасей. “Хорвирап” - армянская церковь с глубоким колодцем у подножия горы Арарат. В додинастическую эпоху жители нильского побережья чтили других солнечных богов - Хора и Вера. Хор являлся богом солнца, а Вер - богом неба и света, но поскольку Вера также как и Хора изображали солнечноглазым соколом, их образы в мифологии часто сливались. Одна из ипостасей Хора постепенно отождествилась с Вером, в результате чего по мнению египтологов возникло новое божество - Харвер. “Вер” на армянском – вверх (небо), “вар” – низ (земля). Читать продолжение по ссылке: http://www.iatp.am/vahanyan/articles/katastrofy.htm Исследование выполнено в рамках проекта КареДаран - АркаЛер

ЕЩЕ ОДИН АРТЕФАКТ ДОКАЗЫВАЮЩИЙ, ЧТО РОДИНА ЦАРЯ СКОРПИОНА ДОДИНАСТИЧЕСКОГО ПРАВИТЕЛЯ

    Символика героя, стоящего на быках на памятнике из Урфы ( рис. 1а ), выражает идею подчинения, власти и объединения. Герой покорил и объединил, одинаковые “по сод ...

КАЧИ

Качи – звено в естественной цепи между армянским драконом и теперешними армянскими дэвами. В действительности они идентичны широко известным (не теологическим) дэвам. Они – не кто иные, как европейские эльфы, кобольды и т. д. Их название значит "храбрые"; древний эвфемизм (как современное армянское выражение "наши лучшие" или шотландское "хороший народ") употреблялся применительно к миру духов с целью задобрить властных, безответственных существ, в чьих намерениях никогда нельзя было быть уверенными. Из рассказов об их привычках и деяниях можно ясно себе представить, как люди связывали их с драконами или даже путали с ними. Нашими источниками стали древние и средневековые авторы. В отличие от драконов качи были, несомненно, бестелесные создания, духи, сами по себе добрые, по словам Давида Философа, но Бог часто избирал их для совершения наказаний. Подобно дэвам, они прекрасно сохранились в каменистых местах, с которыми всегда были связаны, а одним из их любимых прибежищ была гора Масис. Тем не менее они встречаются почти всюду. В стране было множество мест со следами их присутствия, носящих их имя: камень Качи, город Качи, деревня Качи и поле Качи – Качавар (где охотились качи) и т. д. Как и драконы, качи строили свои дворцы в самых высоких местах. В древней песне сказано, что именно эти духи унесли злобного Артавазда на Масис, где он по сей день остается беспокойным пленником. К тому же они удерживали в Риме Александра Великого, а царя Ерванда в мутных водах в тумане. Они развязывали войны, что является характерной особенностью общностей змей и эльфов, и охотились. Они крали зерно с гумна и вино прямо из-под давильного пресса. Они часто находили удовольствие в том, что избивали, таскали волоком и мучили людей, дочерна щипая свои жертвы, так же как их западные сестры и братья. Люди сходили с ума из-за их пагубного влияния. В средневековой Армении посвятившие себя искусству магии, как Фауст и ему подобные, имели обыкновение умчаться к отдаленным местам и, пройдя по воде, добравшись до чужих земель, накрыть стол перед ненасытными качи, чтобы получить от них знания. И наконец, средневековые качи (а возможно, и их предки) были очень музыкальны. Людям часто доводилось слышать, как они поют, хотя нам неизвестно, зачаровывало ли их пение так же, как пение западных эльфов и греческих сирен. Однако современные представители качи своей собственной предпочитают музыку, исполняемую людьми. Согласно Джаванширу, историку, писавшему об иверийцах Закавказья, коварный армянский царь Ерванд построил храм качи в Дзунге, недалеко от Ахалкалаки в Иверии (Грузия).

Автор: Ананикян Мартирос - Мифы Армении

КАР-КАМЕНЬ

"На камне родился армянин, на камне жил, камень положил на камень, поднялся на камни, поднял камни. В камнях вырос ребенок, играл камнем, узнал камень, укрепился как камень." Рафаэль Исраелян, 1982 г Армению многие называют " Карастаном" - страной камня, кара. КАР - исконно армянское слово и означает камень (Гр. Ачарян).[...] Армянское нагорье является классической территорией древнего вулканизма. Здесь в огромных количествах встречаются почти все виды каменных пород. [...] Предки армян с древнейших времен, проживая в каменистой стране, использовали камень почти во всех областях деятельности. "Много разных камней в Армении, но здесь почти не найдешь неграмотных камней. Осторожно ступай по этой земле, осторожно обращайся с каждым камнем, хоть с виду грубым и рябым, покрытым мхом и лишайником. Осторожно - потому что стоит соскрести кусочек мха, и на каждом из них увидишь то рисунок первобытного человека, то арамейскую, хеттскую или халдо-урартийскую клинопись, то орнамент или барельеф, а начиная с конца IV века, и те, похожие на железные скобы, крепкие и выносливые буквы, которые неотделимы от этих камней уже более 1600 лет. Камни эти не просто грамотны - на них наша подпись, они наши... На каждом из них есть печать самобытности нашего народа... (Геворг Эмин, 1979 г.). Армянские имена в основе которых корни КАР и КИР: Карапет (означает лидер, впереди идущий, открывающий дорогу, путь), Киракос, Корьюн, Карен, Каро, Каруш, Крпе, Крпо, Кармен, Карик, Карине, Карпис (греч. karpos, что означает плод), Закар. Умные, мудрые руководители возводили города и поселения, строилидороги и дворцы, храмы и водохранилища, каналы и крепости. КАРНАК означает комплекс храмов. В основе понятия крепость (крепкий) лежит свойство камня. Разве можно строить крепость без камня? И в слове акрополь буквосочетание КР имеет отношение к камню. Многие географические названия древних армянских городов включают в себе корень КАР: Карби, Корчег, Карчаван , область Пайтакаран (1785 г. до н. э.), Тайоц - Кар, Арцвакар, область Корчайк (30 г. до н. э.), Карамлуг, Карин (1785 г. до н. э.), Карири (1785 г. до н. э.), Карс, Каркемиш (1785 г. до н. э.), Кар-Сипар (840 гг. до н. э.), Кармрашен, Кордрик, Кордук, Тейшебаини (Кармир-Блур), Арабкир, Караклис. Следует отметить, что древним городам давались названия, состоящие из имени строителя с окончанием КЕРТ: Машкерт, Цолакерт, Тигранакерт, Бакуракерт, Варданакерт, Махкерт, Артакатнакерт, Хунаракерт, Нпркерт, Маназкерт. Районы вокруг этих городов славились добычей камня, наличием разнообразного строительного материала. Характерно, что некоторые из них строились на берегу рек, например, Куры, Аракса и Евфрата. Как для градостроительства перевозить камни на большие расстояния? Очевидно, лучший способ грузить их на корабли или плоты и плыть по рекам, озерам и морям. Первые корабли строили с этой целью.[...]
Древние вавилоня не знали строительные свойства камней (кирпичей) и умели их обжигать. А этому где научились?[...] Из соседних с Междуречьем стран много камней только на Армянском нагорье и в Египте. 
Отрывок из книги "Каменная летопись цивилизации", Григория Ваганяна и Вагана Ваганяна

ПОРТАКАР-« пупочный камень»

«Пупочные камни» (арм. պորտաքար) — ритуальные камни в Армении, связанные с культом богини (дицуи) земли, плодородия и материнства (вероятнее всего, Анаит). Вероятно, на формирование представлений о портакарах также повлиял известный миф о рождении Митры (в армянской мифологии — Мгер) из камня и его уходе в скалу. В этой связи, портакары также считались вратами в потусторонний мир. Согласно дохристианскому ритуальному обряду, женщины, желавшие забеременеть, ложились, либо прижимались к портакарам животом, что, по верованиям армян, способствовало беременности. Частью обряда было зажжение свечи и окуривание портакара благовониями. Если в результате такого обряда рождался ребёнок, то на портакаре делался сакральнай знак-отметина. Соответственно, чем больше подобных знаков на портакаре, тем мощнее считался портакар, и тем большей популярностью он пользовался среди населения.

А.Е. Тер-Саркисянц // Армяне: история и этнокультурные традицииВ. Белый // Армения:Энциклопедия путешественника

Армянское нагорье и арийская проблема

Индоевропейцы-арии являются прямыми потомками первичной группы спасшихся от катастрофы на Армянском нагорье. Их предки составляли ядро носителей культуры неолита по Земле. Последующие нововведения, зарождающиеся на Армянском нагорье и распространяющиеся в среде ариев, привели к формированию культурно-этнической арийской общности, отличной своим опережающим развитием от соседних культур и этносов. Это отличие приобрело значительные масштабы в период становления культуры плавки меди и особенно безоловянных бронз в центральной зоне. Этот же период 5-4 тыс. до н.э., характеризуется началом деления арийского единства по причине огромных расстояний, разобщающих все еще во многом единый народ. Основой общности ариев этого периода была их приверженность неукоснительному следованию объединяющему учению Дара, служившего осью всех достижений человечества, вплоть до завершающей стадии бронзового века. Суть Дара сводилась к опоре на творческий потенциал самого человека, к стремлению полнее использовать резервы и возможности людей. Умелое руководство со стороны “Учителей” позволяло, вплоть до катастрофы конца 4 тыс. до н.э., направлять и сдерживать развитие человечества в русле мирного равноправного сотрудничества и содействия всех ариев и других племен. Первый удар по этой налаженной системе нанесли так называемые “цивилизации”, основанные на угнетении и эксплуатации человека человеком. Превозносимые большинством исследователей-специалистов как самые “передовые” древние цивилизации Шумера, Элама, Египта все располагались вне арийской зоны и являли собой общественную систему, прямо противоположную установлениям учения Дара. Они не могли появиться в среде арийских племен, находились за пределами допустимых норм, установленных Даром в арийском сознании. Арии не могли себе даже представить или допустить в мыслях возможность личного обогащения за счет эксплуатации другого человека или даже простого присвоения плодов чужого труда. Факты свидетельствуют, что арийство, как приверженность принципу равенства и единства людей, постоянно проявлялось таким образом впоследствии, уже в период письменной истории человечества. [...] Последующее развитие арийства и человечества в целом имело абсолютно самостоятельный характер. Вмешательства со стороны “Учителей” носили, по-видимому, только контрольный характер. Во всяком случае, после распространения отсюда культуры железа в конце 2 тыс. до н.э. деятельность “учебного центра” на Армянском нагорье полностью прекратилась. Армянское нагорье является несомненным центром формирования и последующего расселения арийских (индоевропейских) народов. Арийские принципы человеческого общежития проникли в суть коренных обитателей этого региона – армян. Духовное возрождение человечества возможно путем восстановления древнего учения”Дара”, наиболее полно сохранившегося у армян. Автор: Т.А. Мкртчян, Армянское нагорье и арийская проблема Автор картины: Гев Март (Gev Mart)

РАЗУМ И ЧЕЛОВЕК РАЗДЕЛЕНЫ

Так как же человек пользуется разумом в записях, который сам же и создал? Всё очень просто человек (люди) читают всевозможные записи и так получают необходимую ему (им) информацию. Казалось бы на этом всё и заканчивается, однако это не так. Потому что во время чтения человек создаёт резонансные ритмы движений языка, ритмы дыхания, которые распространяются по людям со скоростью света и могут быть воспроизведены любым человеком на Земле. Более того, текст из слов, который находится перед глазами человека, отражается в его глазах и наблюдается в зрении при соответствующем настрое любым человеком на земле. При этом настроившись на человека (людей), которые читают одни и те же слова (текст), вы можете этими словами думать, говорить и записывать их. В этом состоит весь смысл жизни человека (людей). При этом любой текст, который читается человеком,воспринимается огромным числом людей с соответствующим отношением, которое затем отражается в их же действиях. Из этого следует, что письменность первична в происхождении человека разумного. Более того РАЗУМ существует в записях независимо от человека, который использует его по приведённому механизму. Так жизнь каждого человека запрограммирована записями (разумом), которые он с детства учится читать. Всё это описание оказалось возможным после того, как мной было установлено, что природой гравитации является резонанс и это ответ на главный вопрос физики. Конечно же разум человека начинался с отработки жизненно необходимых поз и движений человека и положений пальцев рук и их хватательных движений. Для осуществления этих действий (обучения) в качестве наглядного пособия вначале использовалась клинопись и затем алфавит многоплановый, самосоздающий смысловое содержание слов, с озвученными буквами в записи. Так побуквенными движениями создавался осмысленный образ жизни человека и его быт. Этот величайший и первый в мире алфавит в своей основе был скомпанован с учётом физиологии человека. С помощью букв этого алфавита начали создавать смысл слова побуквенными позами и движениями самого человека и его пальцев рук. Сейчас в наилучшем виде он воспроизводится в армянском алфавите. Кстати название национальности армянин – հայ (hi) сокращённое и является основой слова հայր (отец) или (հայրենիք – родина алфавита и было введено с переходом к патриархату, который произошёл миллионы лет тому назад. В книгах автора впервые в мире объясняется смысловое содержание клинописи и алфавита, даётся определение природы гравитации, которой является резонанс. При этом отработаны и приведены варианты словесного мышления людей каменного века. Кроме того создается понимание о происхождении человека разумного словом. Даётся понимание того, как человек видит сон с использованием представлений о биологическом резонансе. Так же приводится первый в мире и самый древний алфавит пальцев рук. 1.Ованесов Г.Т.,Клинопись,Ереван,1995,с.83; 2.Ованесов Г.Т.,Сонник с пояснениями и алфавит Атлантиды,Ереван,1996,с.45.

http://atlantis-armenia.ru/about

Лоуренс Аравийский о древних народах: армяне,евреи и другие.

Лоуренс Аравийский в 1919-ом. /Родился 16 августа 1888 года в уэльской деревне Тремадок, незаконный сын сэра Томаса Чэпмена. В детстве жил в Оксфорде, а в 1907 году поступил в оксфордский Колледж Иисуса. Изучал историю и археологию... и далее /
Американский журналист Линкольн СТЕФФЕНС описывает свое интервью с британским шпионом Лоуренсом АРАВИЙСКИМ как самое необычное во  всей своей журналистской жизни.  Материал был написан во время мирной конференции в Париже в 1919, впервые опубликован в журнале ""Outlook & Independent" Oct 14, 1931" в 1931 и не потерял актуальности по сей день. 
Называется он "Эти невозможные армяне". Интересные формулировки человека, который вместе со своей страной перекраивал мир и тасовал народы. При том наткнулся на феномены, которые описал по-своему.  Он  увидел тех, кто властвовал в прошлом., и описал их на языке нового властителя мира. Получилась - еще одна расистская теория, так мне показалось, хотя враг оказался не тот, что у Гитлера. Ну и еще описание роли англичан в мире, как его понимал один из виднейших англичан. И, как дополнение от журналиста, бравшего интервью,  понимание роли Америки американцем. Так откровенно сейчас уже не высказываются. Итак, текст (чуть поправил его начало) и выделил некоторые места, которые требуют обсуждения.  "Это интервью было моей идеей. Он находился в своей  комнате в своем отеле.  Я попросил об интервью, моей целью было выудить что-нибудь у этого пионера Империи о практической политике в Малой Азии и на Ближнем Востоке, и мне казалось, что я направляю течение беседы. Только впоследствии я осознал, с некоторой оторопью, что и он преследовал свою цель, и целью этой было внушить мне британскую идею американского мандата над армянами. 
Но я был восхищен и ничуть не унижен, обнаружив, несмотря на свою приверженность самоопределению, что есть особый смысл в том, чтобы мы, американцы, пересекали полмира, взваливали на себя заботу об армянах и не только для того, чтобы спасти их от турок, греков, французов, итальянцев, британцев и самих себя, но в какой-то степени спасти себя от самих себя и от них. Для мечтателя-неудачника, подобного мне, в нижайшей из наций таилась непреодолимая притягательность. Так я и сказал. 
Этот британец явно оценил сказанное мною. Мне казалось, что он с наслаждением рассмеется -- или что-то в этом роде; он раздулся до размеров Британской империи, и казалось, вот-вот лопнет. Но он не лопнул, не рассмеялся, не выразил ничего похожего на юмор. После долгой паузы он процедил: "Точно". 
И затем, после следующей паузы, заговорил серьезно, даже скучно, об американском идеализме. Он находил его очаровательным: я полагаю, слишком очаровательным. Мы, американцы, чересчур идеалисты. А армян он считал чересчур практичными. Мы дополняли друг друга, таким образом, мы были лекарством для них, они -- для нас: два безнадежных случая, особенно армяне. Я обнаружил, что он испытывал невыразимое сострадание, или, если можно так выразиться, - определенное знание армян, позволявшее ему понимать по-человечески турок или других ближайших соседей армян, кто когда-либо пытался истребить эту сиротскую расу. Казалось, именно это он и считал нужным проделать с армянами. Он не высказался явно. Его метод заключался в том, чтобы, не высказываясь самому, вынудить меня написать все в такой форме, чтобы он мог в случае необходимости отрицать все. Так, он не сказал, что армяне должны быть полностью истреблены. Он только дал мне понять, что это было бы единственным решением армянской проблемы: и именно этим объяснялось его желание, чтобы мы, американцы, взяли на себя эту заботу. 
Он считал, или внушил мне, что туркам не следует браться за это: они слишком примитивны и не христиане. Греки же испытывают от этого чрезмерное наслаждение и неэффективны: они ничего не доводят до конца, и когда их антиэстетичное наслаждение от избиения армян будет удовлетворено, они остановятся. И так со всеми остальными древними соперничающими расами. Они останавливались, не истребив всех армян до единого. Даже если они брались за дело сообща, то неизбежно оставляли парочку тут или там: Адама и Еву, которые, как только улучали момент, плодились, плодились и плодились. Так что при следующем посещении Армении там можно было обнаружить миллионы и миллионы армян, смиренных и униженных, но при этом днем занятых бизнесом, а по ночам тайно плодящихся, медленно распространяющихся и распространяющихся. Он открыл передо мной все свое мальтузианское отчаяние и ужас перед армянами, так что я чуть было не проглотил все целиком, всю схему американского мандата над армянами. Меня спас мой американский юмор. "Но почему бы британцам самим не выполнить эту задачу?" -- спросил я и, предвкушая его чувство юмора, улыбнулся. 
Увы. Он не уловил американского юмора, я думаю. Он подождал, пока с моего лица не исчезла ухмылка, и ответил серьезно. "Буквальное избиение армян, - возразил он, - вызовет скандал, если британцы совершат его". И он объяснил, что хотя Империя пережила подобный шок и должна пережить еще, не следует без необходимости сотрясать ее сейчас. Британская империя -- это прототип мирового управления. Все наши великие проблемы -- войны, революции, забастовки, бедствия и т. д. -- все это следствие того, что земля не управляется как целое. Британия в один прекрасный день положит этому конец. Но Империя все же молода, сравнительно невелика, слаба и обременена проблемами. Подумайте об островах, колониях, стратегических пунктах, морях, торговых путях -- всех новых тяготах и ответственности, обрушившихся на Империю вследствие краха германского империализма! Нет. Империя должна быть избавлена от этого в настоящее время. Позже, когда британское владычество распространится с вод до суши, до всей суши, тогда Великобритания сможет выдержать подобный шок, но пока нет, не сейчас, не в младенческом состоянии Империи. 
Более того, протянул он, британский империализм в этом состоянии заинтересован более в натуральных ресурсах, чем в человеческих.Англичане -- практичный народ, не идеалисты. Они осознают, что мировое управление должно быть основано не на "вашей" Лиге Наций, т. е. идеях и идеалах, но на реальных вещах -- нефти, воздухе, море. "Но, - возразил я, - в Армении есть плодородные земли и богатые месторождения". Он сохранял спокойствие и молчал так долго, что я решил, что загнал его в угол: что он не знал о богатстве Армении. Но тут он вновь начал раздуваться, рискуя разорваться в клочья. И как я хотел, чтобы он рассмеялся! Я думал, это раскрепостит и меня и его. Но нет. Он даже не улыбнулся. Он только протянул паузу и затем напомнил мне, что Армения должна быть разделена. В одной части должны быть природные богатства, в другой -- ничего, кроме армян. Мандат над армянами должен быть дан Америке -- не Британия, но столь же мощный партнер должен получить Армению. 
"Но, - возразил я, - что за польза от природных богатств страны без народа, разрабатывающего их? Шахты, нефтяные месторождения, тучные земли -- природные ресурсы, - терпеливо объяснял я ему, - не представляют пользы для капитала без труда. И жители страны являются естественным трудовым ресурсом, самым дешевым и послушным". Он был утомлен, раздосадован, как я мог видеть, но остался вежливым, он продолжал слушать, и я приводил ему примеры один за другим - как из американских, так и из британских колоний, чтобы доказать ему, что было бы ошибкой отлучить народ от ресурсов страны. Они должны развиваться вместе, как оно и бывает обычно. Другого пути нет. Я описал ему беспомощность турок или французских банкиров, или других неработающих людей, пытавшихся добывать богатства Армении без армян. И я распространял свое красноречие в направлении, показавшемся мне очень удачным. "Я провозглашаю, - восклицал я, - не идеалистически, не "Армения для армян", но практически, "армяне для Армении". Он смерил меня с ног до головы с интересом, как если бы получил новое представление о нас, американцах. Я сказал ему, что он не знает нас, но он возразил: "Любой разумный англичанин может понять любого неразумного американца". Что-то в этом роде, породившее у меня ощущение, что он воспринимает нас совершенно неверно, и я решил доказать ему, до того как он разделается со мной, что мы, американцы, вовсе не такие совершенные идеалисты, как он и большинство европейцев заключили на примере президента Вильсона. "Если мы, американцы, завладеем армянами, - объявил я, - мы сделаем это для их же пользы. Мы должны управлять ими лишь до тех пор, пока они не смогут управлять собой сами". "Да, да, мы все это понимаем", - сказал он. Но я чувствовал, что это не так, и продолжал раскручивать свой силлогизм. 
"Ну, хорошо, - тактично сказал я, - вы должны согласиться, что на пути к самоуправлению мы должны будем заставлять армян работать. И так как невозможно заставить людей работать, не имея объекта труда, мы будем нуждаться в шахтах и землях Армении: не для того, чтобы эксплуатировать их богатства, но в качестве тренажера для обучения их индустрии, бережливости и всем христианским добродетелям с тем, чтобы обратить их в хороших людей и хороших граждан". Он выглядел обескураженным. Я не понимал, в чем дело, пока он не объяснился. "У армян нет недостатка в бережливости, - сухо сказал он, - и, конечно, вы знаете, что они христиане, древние христиане?" Конечно, я знал это, только забыл в своем энтузиазме. Однако он поймал меня на этом, и я вернулся на круги своя. 
"Но, - сказал я, - армяне должны работать. В этом секрет успеха, все равно, для человека или для нации, в работе, упорной работе. И армяне должны иметь Армению, чтобы работать над ней". "Армяне не будут работать, - заявил он. -- Вот в чем беда вашего плана и беда армян. И это беда всех древних рас, некогда цивилизованных, изучивших правила игры, которые однажды, завладев миром и поуправляв им, потеряли власть и деградировали. 
Они продвинулись вперед в логике, психологии, физиологии. Им не нужен тяжелый труд. В этом они отличаются от младенческих, по-настоящему отсталых наций, с которыми вам, американцам, приходилось иметь дело. Примитивные народы всего-навсего ленивы. Их можно заставить работать и развиваться, можно эксплуатировать их, если хотите. Они не безнадежны, от них есть определенная польза. Но эти выдающиеся народы, экс-цивилизованные нации -- они не ленивы. Они чересчур интеллектуальны, чтобы работать на других. Они эксплуатируют самих себя, инстинктивно, врожденно, безнадежно. 
Все нации состоят из развивающихся людей. Они говорят о развитии своей страны, но здесь есть обратная связь: их страны развивают их. Идревние нации представляют тип людей, которые творят новые. Эти древние народы являются результатом эволюции. На берегах Средиземноморья вы можете увидеть то, что вы отбираете, воспитываете, развиваете дома сейчас. Выжившие древние расы по своему характеру являются коммерческими, как ваша". "Наши, - поправил я, - включая и Англию". Он продолжал. 
"Вы, новые нации, должны понять на примере старых народов, - повторил он, - что современные представители даже великих и славных наций являются неизбежным и естественным продуктом искусственного отбора в обществе, которое заключает в тюрьму храбрых, изгоняет оригинальных, подавляет массу, душит любое отклонение от среднего и культивирует смиренных, ловких и терпеливых. Потому что это соответствует коммерческому типу. Современные греки являются прямыми наследниками эллинов, и их неприятнейшими чертами являются те, что восходят к древней греческой культуре; не к великим, исключительным личностям, ораторам, певцам и скульпторам, а к средним грекам, практиковавшимся в бизнесе, тем, кто приговорил Сократа к смерти. Египтяне являются пра-пра-пра-правнуками египетской культуры, запоздалым ответом на загадку Сфинкса, так красиво оставленную их предками. Сегодняшние арабы -- это пыль пустыни. Они лишены искусства, обычаев, ремесел древней цветущей Аравии". 
Он предвосхитил мой протест. "Древние греки, египтяне, сирийцы, турки наконец, они тоже имеют своих гениев -- поэтов, художников, полководцев, которые завоевывали отсталые народы, и капитанов индустрии, давших им работу, и они также имеют свой собственный рабочий класс. Но отборные особи, аристократы, богачи не сохранились. Они даже не выжили. Дети удачливых, богатых, обладающих властью, привилегированных провалились к чертям. И удачливые поколения трудящихся, перерабатывающих, недоедающих, бездуховных и дисциплинированных, опустились до уровня тупых рабов, вымерли или были истреблены. Именно средний класс доказал и доказывает способность к выживанию в обществе, низший средний класс. Итак, вы имеете сейчас весь древний мир, заселенный практически одними бизнесменами, мелкими бизнесменами, торговцами, лавочниками, ростовщиками, лоточниками -- не производителями. Они будут покупать и продавать и, происходя от покупателей и продавцов, будут победителями в коммерческой конкуренции -- из поколения в поколение. Они ездят торговать по всему миру: не созидать, не организовывать, строить, планировать или работать. Их братья, которые занимались подобными вещами, погибли, не оставив наследников. Нет, только смиреннейшие, наиловчайшие торговцы выжили, и их мы видим повсюду, прокладывающих свой путь. Я встречал арабов в колониях Южной Америки, торгующих и богатеющих. И что касается сирийцев, греков и армян... " 
"И евреев", - ввернул я. Он проигнорировал. "Мои древние народы, - сказал он, - поедут повсюду, где есть рабочие руки, тихо промышляя, смиренно страдая, копя деньги, работая. Да, они работают так, как не снилось рабочим. Они работают, как работают только бизнесмены, долго, тяжело, приближаясь к вожделенной прибыли. Но они не будут трудиться. Они не могут. Они не выносят работу за зарплату. Это в них инстинкт, жилка, интеллект, развитый так же, как мы культивируем породу собак путем селекции. У них в крови знание того, что в работе за зарплату нет смысла, даже за высокую, если вы хотите разбогатеть. Жизнь по шкале заработной платы не предполагает ни выгоды, ни капитала, ни прогресса. Они не говорят об этом, это для них слишком очевидно, они живут этим. Они мудры, как могут быть мудры только древние расы. С момента, как они открывают свои глаза, они видят абсурдность созидательного труда. Стоящим делом для них является выжидать, пока материальные блага будут произведены и затем каким-нибудь образом отнять их у производителей. И они знают, как осуществить это, подобно животному, знающему свое дело, и растению, знающему свое дело, -- инстинктивно. Так, они будут практиковать медицину, право -- любую профессию, которая, как и бизнес, получает свою долю от совершенной, законченной, чеканной формы материальных благ, после того как простой народ произведет их. Но в поте лица своего добывать сырье из земли и производить из него рыночный продукт -- нет. Древние народы ненавидят это, а ваши армяне просто не будут". 
Он помолчал, глядя на меня, и, видя, что я не смотрю на него, вылил еще порцию своей пропаганды. "Армяне, - сказал он, - наиболее интеллектуальная, в совершенстве отобранная, наиболее высоко развитая раса в мире -- с точки зрения цивилизованности". Я снова назвал своих протеже. 
"Евреи? -- повторил он. -- Вы уже упоминали их, к моему удовольствию. Это означало, что вы уловили этот нюанс о древних народах. Евреи -- это самый обычный пример -- пример древнего, ловкого, интеллектуального народа, и действительно, они обладают инстинктом эксплуататоров. Они выезжают на ростовщичестве. Но они будут работать. Они не любят работать, но их можно заставить. И они творческие, изобретательные и сентиментальные люди. Среди них все еще есть художники, философы, пророки. Они не совершенны. Они являются незаконченным продуктом цивилизации, полуфабрикатом. Я понимаю, почему их боятся и ненавидят, в них есть чувство собственного превосходства древней расы. Но упоминать евреев в том ряду древних народов, о котором я говорю, нелепо. Мои древние расы изгнали ваших евреев из их собственной страны. Евреи не могут жить за счет арабов, сирийцев, египтян. Они процветают в Англии, богатеют во Франции и Германии и, конечно, в Соединенных Штатах. Но китайцы, например, адсорбировали евреев, как кит заглатывает мелкую рыбешку, так и арабы, турки, греки, а что касается армян..." 
"Евреи, - сказал он, переводя дыхание, - евреи сами относятся к армянам так, как европейцы-антисемиты относятся к евреям, и точно так же греки, турки -- все остальные расы, когда-либо имевшие с ними дело. Они чувствуют, что армяне всех их заставят работать на себя. И так оно и есть. Армяне вмещают в себя все от евреев и всех остальных рас -- и помимо того, они христиане!" Он приостановился, ожидая, что я сам сделаю вывод, но, поскольку я не проглотил эту наживку, продолжил, давая мне еще один шанс. 
"Армяне, - произнес он, - не должны владеть Арменией, плодородными землями. Они не будут сами работать на них, даже для самих себя. Они хотят только обладать землей, как собственностью. Они даже не станут заниматься организацией работ и развитием. Они отдадут землю другим в концессию. Они хотят жить на побережье, в городах, на ренту, прибыли, дивиденды и доходы от торговли в акциях и звонкой монете, созданных капиталом и трудом". "Таких людей очень много, - возразил я, - армяне не исключение". 
"Я вижу, вы все еще не ухватили мою точку зрения, - ответил он. -- Действительно, есть множество других, кто хотел бы этого. Французская буржуазия идет в этом направлении, к этому склоняются наши английские буржуа, в особенности так называемый высший класс. Это является их идеалом. Они бы хотели ничего не делать, но они не могут. Они безвредны. Они желают только тратить. И они тратят, как вы видите. Даже ваши евреи -- транжиры, великие транжиры. Но ваши армяне не будут ничего делать и не будут тратить. Они получают и хранят, они продают, но только чтобы снова покупать и получать больше и больше. Развитие такого совершенного, истинно коммерческого духа -- это результат эволюции, а в эволюции различаются степени. И армяне -- это высшая степень. Я говорю вам, если когда-нибудь армяне получат возможность, если они будут владеть одним уголком земли, они завладеют всей землей и заставят работать все остальное человечество. Вот что знают и чего боятся турки, греки -- и все, кто знает их". 
Он опять подталкивает меня сделать вывод за него. Я не хотел этого делать и вынудил его продолжать. "Итак, - отпарировал я, - Армения -- для некоего вашего союзника, некоего партнера британского капитала, а армян вы предоставляете нам, американцам. Прекрасно. Возникает два вопроса: что может ваш союзник сделать в Армении без трудовых ресурсов? И что, черт возьми, можем мы, американцы, сделать с армянами без Армении?""О, - сказал он, - есть и другие народы на Балканах, в Малой Азии, Индии и Африке -- отсталые нации, действительно отсталые нации, которые будут работать. Они могут быть переселены в Армению. В трудовых ресурсах недостатка нет". "Итак, это разрешает для британцев практическую проблему, - сказал я. -- А как насчет идеалистичекой, американской проблемы? Что мы должны делать с армянами?" Он не ответил. Его британский юмор или дипломатическая осторожность, или что-то еще не позволили ему. Он пустился рассуждать об опасности для азиатских трудящихся или европейских капиталистов допускать армян куда-либо, где есть шахты и земли. 
"Вы не осознаете, - заключил он, - какая трудная и деликатная задача управлять чужим народом". "Вы ошибаетесь", - сказал я с негодованием и повторил мое обвинение в его незнании нас. "Вы неправильно информированы о моем народе, - заявил я, - как и, по-вашему, мы -- о европейцах, турках, армянах и остальных". 
Я сослался на Филиппины, Кубу, Сандвичевы острова -- все страны, которыми мы успешно управляли. И я напомнил ему, что мы имеем иностранцев всех мастей в самом центре нашей страны. Мы заставили работать даже армян. Мы сделали нашу черную работу, заявил я, так же, как любое правительство на земле, не исключая британского, и чтобы убедить его в нашей практичности, я рассказал об иностранных рабочих в Новой Англии, на Юге, Западе, повсюду. Но я случайно упомянул наших аборигенов, американских индейцев.
Он тут же ухватился за это. "Вот оно, - воскликнул он. -- Вот, что я подразумевал все время! Ваша политика по отношению к вашим индейцам -- единственно возможная по отношению к армянам".
Я был опрокинут, поражен. Я спросил, что он подразумевает под нашей политикой по отношению к индейцам, и он отвечал, что мы "истребили их всех -- не так ли?" Он тут же ухватился за это. "Вот оно, - воскликнул он. -- Вот, что я подразумевал все время! Ваша политика по отношению к вашим индейцам -- единственно возможная по отношению к армянам". Я был опрокинут, поражен. Я спросил, что он подразумевает под нашей политикой по отношению к индейцам, и он отвечал, что мы "истребили их всех -- не так ли?" 
Я смерил его с ног до головы, как некогда он. С наслаждением. "Итак, - сказал я после долгой паузы, - вы полагаете, что именно это мы должны проделать с армянами -- убить их всех до единого". "Нет, нет, нет, - поправил он. -- Как вы, газетчики, неправильно понимаете и цитируете". Он вовсе не подразумевал истребление в качестве политики. Он знал, что мы не способны на это. Что мы должны делать? Он не сказал. Он кружил и кружил вокруг да около, это было утомительно. Но я проглотил наконец наживку. Он вынудил меня высказаться и не поправлял. Он определенно не имел в виду, что мы должны сознательно и умышленно истребить армян. Ни в коем случае. Он всего лишь верит, что, перепробовав все прочие возможности, мы придем к этому. И сделаем это хорошо, не оставя ни Адама, ни Евы, которые могли бы зачать Каина. 
"Но не вызовет ли это скандала?" -- спросил я. Он полагал, что нет. Он напомнил мне, что мы настолько идеалистичны и филантропичны, что можем делать все, что угодно, не теряя ни нашего идеализма, ни доброго имени. "Разве был какой-нибудь скандал по поводу ваших индейцев? -- спросил он. -- И вы никогда не сомневались в вашей правоте. Вы захватили часть Мексики, оккупировали Гавайи, взяли Филиппины и Пуэрто-Рико силами испанских армий, вы купили Датские острова и разместили ваших морских пехотинцев в Центральной Америке. Вскоре вы будете вынуждены восстановить порядок в остальной части Мексики. И все же, - сказал он с восхищением, - я думаю, вы продолжаете ратовать за самоопределение малых наций. Вы -- маленькая империя и вы предупредили нас в вашей Доктрине Монро, что собираетесь стать большой. И, несмотря на это, вы -- антиимпериалисты. Вы воевали против германского империализма". 
"Вы также", - сделал я выпад. "О, это не одно и то же, - возвратил он выстрел. -- Мы империалисты. Мы честно называем себя Империей и мы честно воевали за нашу Империю против германской. Но вы -- вы воевали против империи за самоопределение". В этом что-то было, и он коварно выждал, пока я проникнусь этим. И когда я не ответил -- а я не мог в ту минуту, -- он продолжил: "Я верю, что вы, американцы, можете сделать все, что угодно, и не будете осуждены ни миром, ни самими собой. В этом есть что-то очень значительное, очень полезное для мира. Это позволяет вам осуществить в Армении то, что нужно, - тщательно, постепенно и полностью, не пропуская ни одного армянина, и все без скандала, ни в малейшей степени не ухудшая вашего мнения о себе". "И, - поспешил он добавить, - кто-то же должен решить армянскую проблему. Мне видится некая поэзия, добрая политика в том, что самая идеалистичная в мире нация одержит верх над самой практичной". 

Линкольн Стеффенс, между 1910 и 1915 

Что он мне подсовывал? Был ли это английский юмор? Я пристально посмотрел на него. Он и глазом не моргнул. Он опять имел раздувшийся вид. Это утомительно и рискованно -- интервьюировать англичанина. Я вспомнил, что он может при желании отречься от интервью, и решил тут же подвергнуть его тесту: "Как я понял, - сказал я, - мы, американцы, - коммерческая культура, как армяне, как все эти древние народы, которые должны быть истреблены". Он кивнул: "Они думают, что развивают бизнес, в то время как культивируют определенную породу людей -- расу бизнесменов, зависящих от созидательного труда остальных людей, которые ненавидят их за то, что они всякого могут превзойти в торговле и жить не работая -- трутни, паразиты, самые практичные люди с самыми христианскими манерами". -- Вы, американцы, говорите хорошо, - сказал он. -- Ни один англичанин не смог бы сформулировать что-либо так ясно. -- Если сейчас, в нашей современной, ранней стадии развития, мы можем, управляя армянами, видеть конечный продукт нашей культуры, если мы можем понять, что армяне сегодня -- это американцы в будущем...
-- Завтра, - поправил он.
-- Тогда, - продолжал я, - мы должны в исступлении истребить их всех.
-- Так, так. -- Завтра, - поправил он. -- Тогда, - продолжал я, - мы должны в исступлении истребить их всех. -- Так, так. -- Мы должны убить всех армян, но для этого мы должны хотя бы предварительно попасть домой. -- Телеграф, - предложил он, - это быстрее. -- Телеграфировать домой, - согласился я, - предупредить об опасности пересечения практического бизнеса с христианским идеализмом. Слишком много идеализма и слишком много бизнеса могут испортить и то, и другое и навредить нам как нации. -- Так, так. 
-- Это может превратить великую процветающую Америку в Армению, которую Британия и Россия (в будущем) поделят надвое: одну часть -- земли -- для Англии, другую -- людей -- для России. Он молчал. Я подождал, надеясь, что он уловит американский юмор. Он тоже подождал, но поняв, что я чего-то жду, заговорил сам. -- Ваша идея, - начал он. -- Моя идея! -- взорвался я. -- Да, - сказал он. -- Это идея. Это хорошая идея в теории, но по сути идеалистическая. Неужели вы верите, что американцы согласятся увидеть свою схожесть с армянами? -- Вы, англичане, видите, - отрезал я. -- Правильно, - согласился он задумчиво. - Мы видим значение армян для американцев, мы, английские империалисты. Но я сомневаюсь, что простые англичане смогут предвидеть свою судьбу в судьбе древних народов, которыми они управляют. Я был совсем повержен. К счастью, он этого не видел. Его глаза были опущены. Он поднялся и проводил меня до дверей, оставаясь в глубокой задумчивости. - До свиданья, - сказал он, - мне понравилась ваша теория. Это заманчиво. Боюсь, это не будет работать на практике, но пишите. Пишите осторожно, не слишком ясно, и, кстати, не цитируйте меня: я не сказал ничего, ничего..."

Материал был написан во время мирной конференции в Париже в 1919, впервые опубликован в журнале "Аутлук энд индепендент" в 1931 и не потерял актуальности по сей день.