Продолжение "Армяне и Шумеры"
Теперь определимся с тем, почему в одном случае употребляетсяИннин, а в другом Инанна.
Все дело в игре слов, благодаря которому удается получать необходимое фонетическое, а как следствие, содержательное разнообразие.
Сама по себе in обозначает число девять, с добавлением к ней An-nа получаем Небесная Девятка (поскольку Ан как известно бог Неба, а na – именной суффикс), то есть речь о 9 планетах солнечной системы и\или о 9-ой планете солнечной системы.
Вместе с тем присутствие An указывает на то, что речь идет о Девятке самой по себе ( то есть Девятка без чего-либо постороннего), поскольку, как мы увидим, существует тесная связь между армянской приставкой An «не-, без» и шумерским небесным богом Аном... Когда же вместо Аn-nа употребляется nin (госпожа,сестра), то получается фонетический эффект, который как бы удваивает девятку, то есть мы получаем число 99 (in-n-in) и вместе с тем число 18 (9+9) или же 81 (9х9).
Что именно из этих трех вариантов следовало употребить в том или ином случае , знающему математику человеку, как я полагаю, опознать не составляло труда, что же касается процесса обучения (например, для таблицы умножения), то, по всей видимости, существовали какие-то дополнительные опознавательные знаки. Вне математических действий, как видно из анализа, всегда принимали большее из возможных чисел, то есть 99. Итак подытожим...
Фактически приведенный нами фрагмент следует читать как:
"99 всех законов Иннаной освященных,
К чистым традициям страны Аратты,
Воистину меня приведут..."
Теперь зададимся вопросом: каким образом какое-то количество законов, кем-то освященных, могут кого-то куда-то привести? Можно, безусловно, допустить, что это фигуральное высказывание, но, судя по всему контексту, это далеко не так. Здесь ясно прослеживается игра слов, и притом игра слов на базе армянского языка.
Впрочем, это скорее игра на одном лишь единственном слове, которое восхитительным образом раскрывает всю иносказательную сущность фрагмента. Полагаю, что подобная игра весьма высоко оценивалась людьми сведущими. О чем речь?
Дело в том, что слово «меня» в др.армянском (и в том числе в грабаре) произносилось как «im» (իմ) или «imi» (իմի) и таким образом словосочетание «меня приведут» произносилось как «imi k'beri» (իմի կբերի), а это уже может рассматриваться не только в значениии «меня приведут», но и в значении «приведут(-ет) к обобщению, упорядочению, единству» - « i mi k'beri» (ի մի կբերի).
Из этого уже следует, что данный фрагмент следует читать как:
"99 всех законов Инанной освященных
Чистые традиции светлой Аратты
Воистину упорядочат (приведут к единству)."
И как мы видим, что именно таким образом фрагмент приобретает смысл, чего никак нельзя сказать о том, что мы имели до этого.
Не менее интересен фрагмент из шумерского эпоса10:
«Пять гор, шесть гор, семь гор пересек
И к полночи к трапезе светлой Иннин поспел.»
Шумерологи чаще всего указывают на этот фрагмент тогда, когда обращаются к проблеме локализации Аратты. Общим для всех здесь является утверждение о том, что герой по пути в Аратту пересек семь гор, и все без исключения почему-то упускают из виду то, что автор поэмы говорит не семь гор, а именно - «пять гор, шесть гор, семь гор», вкладывая в это определенный смысл.
Заметим сразу, что суммарное количество гор, пройденное героем поэмы, равно 18 и зная что имя Иннин соответствует числу 9, понимаем, что слово «полночь» здесь приведено не случайно, а как «половина».. Половина же 18-ти, как известно 9.
Если быть внимательным, то легко обнаружить, что ни одно слово данного фрагмента не случайно и мы имеем здесь дело с определением каких-то координат. Судите сами: Слово «гора» по-армянски звучит как «sar»11, в свою очередь словом «sar», по крайней мере в Вавилоне, обозначали единицу времени, состоящую из 3600 лет. В современной астрономии Сар используется для обозначения 18-ти летнего периода, по истечению которого последовательность солнечных и лунных затмений повторяется. Слово «пересек» можно определить как геометрическое «Пересечение», а слово «Трапеза» в греческом языке означает не только «стол», но и такую геометрическую фигуру, как трапеция. Точно так же обстоит дело в армянском языке – սեղան «sełan-стол, трапеция». Следовательно, мы просто обязаны предположить, что мы имеем дело с определением координат на основе построения трапеции.
Однако я вынужден предупредить тех, кто на основе вышесказанного попытается разгадать данную загадку, что эпитет «светлой» здесь также приведен не зря и не следует второпях принимать в качестве координационного тела планету Венера, с которой отождествляютбогиню Иннин. Здесь присутствует игра слов и чуть позже у нас будет повод об этом поговорить. Наконец, последнее слово фрагмента «поспел» нужно понимать как знак равенства или конечную точку...
Таким образом, чтобы понять истинный замысел автора, у нас впервые проявилась необходимость перевода шумерского текста на армянский язык! Мы можем соглашаться с этим или отрицать, но мы не имеем права не проверить!
Суть гипотезы в том, что между шумерским и армянским языками существовала конструктивная и заведомо спланированная связь, благодаря чему при переводе шумерского текста на армянский происходило смещение смыслового акцента и обнажался потаенный смысл. Именно с этой целью, для облегчения восприятия потаенных текстов как вспомогательные звенья для посвященных создавались имена шумерских богов именно так, чтобы они имели значения в армянском языке, подобно тому, о чем мы ранее говорили, приводя имена Уту и Иннин, и что в последующем докажем и на других примерах.
Я долго думал, какой пример можно было бы привести, чтобы помочь читателю легче и яснее понять то, о чем я веду речь, и наконец, смог найти нечто более или менее подходящее. Но для этого надо задаться вопросом, что бы могли означать словосочетания ;
«Солнце отца, Сын Домостроителя, Гнездо Войны»..
На первый взгляд, это похоже на титулатуру какого-то древнего царя. К примеру Хамураппи называл себя вечным семенем царства и солнцем Вавилона. Скорее всего, любой человек придет именно к этому выводу, но стоит сделать перевод на армянский, как те же слова, благодаря словесным оборотам армянского языка, принимают совершенно иное значение, то есть проявляется смещение смыслового акцента, когда каждый армянин поймет, что словосочетание «հորս արեվ՛ տնաշենի տղեն՛ կռվի բուն ա» означает
«Клянусь отцом, этот сукин сын нарывается на неприятности».
Это вовсе не значит, что подобных примеров смещения смыслового акцента не может быть в иных языковых парах, напротив, я полагаю, что при желании их можно найти сколько угодно , однако все эти языковые пары не смогут найти этому явлению практического применения, поскольку изначально подобной цели никем не преследовалось. В случае же с армяно-шумерским, как мы сможем в дальнейшем убедиться, ситуация совершенно иная и именно здесь кроется ключ к загадке происхождения армян, которая напрямую связана с ареалом и хронологией распространения армянского языка, а также ключ к разгадке причины того, от чего до сих пор археологами не обнаружено никаких тайнописных текстов, о которых ведется речь в шумерских эпических произведениях.
И теперь приведем еще один пример, когда при переводе шумерского текста на армянский обнажается истинный смысл написанного. Так, в эпосе "Гильгамеш и Страна Жизни” (или "Гора Бессмертного), в переводе Афанасьевой, есть следующие строки;
"Энкиду, гаданье на кирпиче не сулит жизни!”.
Более чем странный способ гадания на кирпичах, о чем никто, никогда и нигде не слышал.. Разгадка, на первый взгляд в том, что слово "кирпич”, в совр.армянском это ałyus (աղյուս), поскольку это слово в армянском языке имеет еще одно значение -«Глиняные таблички, на которых в древности писали клинописью.»12, и, можно подумать, что именно о гадании на табличках идет речь.
На деле, все оказывается еще проще. Есть серьезные основания полагать, что слово ałyus, является перениманием с персидского, однако в армянском словаре существует слово Ագուռ (agur) которое, посредством синкопы, одновременно обозначает и «Табличка», и «Кирпич», и «Ладонь» и по всей вероятности, речь идет именно о общеизвестном гадании на ладони13.
Еще один пример из этой же поэмы: словосочетание, приведенное Афанасьевой как «Жрец к "Горе Бессмертного" обратил помыслы», Крамером предлагалось читать, как «Жрец к Стране Жизни обратил помыслы».
На самом деле, здесь практически нет никакого разногласия, просто у шумерского kur есть и значение «страна» и значение «гора», но в данном случае, здесь следует употреблять именно «страна» или даже «мир», поскольку то слово, которое Афанасьева читает, как «Бессмертие», а Крамер как «Жизнь» это армянское vołĵ (ողջ), у которого двойное значение «живой, здоровый» (ողջ մնաս – будь здоров) и «весь» (ողջ աշխարհ – весь мир), то есть следует понимать, что «Жрец на весь мир (на веси) обратил помыслы». Если строго требуется «страна», то и тогда армянское «erkir» имеет двойное значение «страна» и «Земля как планета».
К примерам мы еще вернемся, теперь же считаю необходимым, несколько отойдя от темы, сказать, что глубоко заблуждаются те, кто думают, что шумеры в угоду поэтической изысканности не посчитали за труд вписать в текст пару или тройку лишних слов, таких как например, «пять гор, шесть гор».
Техника письма шумер представляла собой довольно трудоемкий процесс, поэтому они старались экономить и пространство на табличке, и время. Если хотите, то именно здесь я вижу истоки традиции Лаконики.
Я вовсе не упускаю из виду тот факт, что практически все шумерские эпосы изобилуют повторами, но я утверждаю, что каждая из этих повторов имеет строго определенный, еще не понятый смысл, без которого нельзя было обойтись. Что я подразумеваю под этим?
Для ясности приведу пример.. Если я напишу по армянски следующие строки:
Isk vor gnaci
Isk vor gnaci
то человек неискушенный в армянской словесности, безусловно, переведет эти строки, как повтор - «Если уйду, если уйду», однако более искушенный, возможно, догадается, что здесь присутствует синкопа смысла, то есть без всяких изменений, опять же происходит смещение смыслового акцента и что верный перевод должен гласить «Если уйду, воистину уйду».
Таким же образом то, что в шумерских эпосах нам кажутся повторами, на самом деле таковыми не являются. И ведь действительно, в эпосе «Нисхождение Инанны в нижний мир» есть почти такой же образец: «Воистину так, воистину так!» ( Իսկ որ այսպես, իսկ որ այսպես”).
Isk vor ayspes
Isk vor ayspes
которое должно переводиться не как банальное повторение, а в жесткой зависимости от контекста как «А если так? Действительно так!» или «А если так, то действительность такова».
Точно такой же пример мы видим в эпосе о Гильгамеше, где на первый взгляд беспричинно повторяется "Вот когда, вот когда".. Чтобы верно произнести эти словосочетания по армянски, необходимо сказать :
aha vor aten..
aha vor aten ..
и в данный момент совершенно неважно, какой из синонимов "aten" или "žamanak" со значением "время" мы используем, важно то, что "aha vor" при раздельном написании/чтении имеет значение "Вот в какое", а при слитном "ahavor" имеет значения "жуткий, ужасный". Следовательно читаем:
aha vor aten..
ahavor aten ..
Таким образом, если мы правы в том, что для верного понимания шумерских текстов необходим перевод на армянский язык, то это означает, что автор эпоса, однажды имея в виду "Вот когда", а следующий раз "Ужасные времена", играет с синкопой смысла, то есть пользуется смещением смыслового акцента, в результате чего, произнося дважды одно и тоже выражение, получает «Вот какие ужасные были времена» или «Вот когда времена были ужасными» или оба вместе «Вот какие ужасные времена были когда-то».
Примечания
10«Лугальбанда и Энмеркар»
11 Sar – относительно прочтения идеограммы, здесь существуют разногласия. Некоторые исследователи озвучивают sar, другие šar. В шумерском словаре Принстона (EPS) обозначено šar. В свое время, мы докажем, что данная идеограмма, в равной мере может быть озвучена и как sar и как šar.
12«Աղյուս, ի 1.Кирпич 2.(պատմ.) Глиняные таблички, на которых в древности писали клинописью.». (Армяно-русский словарь.Изд. АН АССР. Институт языка им.Ачаряна. 1987)
13 Новый Словарь Древнеармянского языка (ՆԲՀԼ\Նոր Բառգիրք Հայկազեան լեզուի.) передает эти значения следующим образом: -Ագուռ.գ.Δράξ. Pugillus. Բուռն մարդոյ, ափ ձեռին ամփոփեալ. Լից զագուռս քո կայծակամբք հրոյ. Եզեկ.ժ.2 -Ագուռ.ա.կամ գ. Պինդ, անբեկանելի, կուռ. Կամ որպէս պրս.ակիուս, աղիւս թրծեալ: Աղիւս թրծեալ հրով ագուռ՝ կայցէ ՚ ի ջրի լավ քան զքար. Վրփ հց. ժղ: Как мы видим авторы словаря категорично возводят ałyus к персидскому akius (обожженный кирпич), при этом не ставя под сомнение армянское происхождение слова agur. Р.Ачарян возводит ałyus к греческой άλιψ (λιψ) «камень» [Г.Б.Джаукян.История армянского языка./дописьменный период.Ереван-1987 с.311], а Г.Джаукян, в свою очередь, возводит agur к персидскому āgūr, притом считая это довольно поздним перениманием [там же с.463]. Джаукян приводит также паралелли персидского āgūr с арамейским и арабским (соответственно āgūr и āĵurr ) и все это возводит к аккадскому agurru(m). В итоге, если согласиться со всем этим, мы получим довольно интересную, если не сказать странную, картину: перенимая слово ałyus с греческого, а agur с персидского, армяне придали этим словам новый смысл. Греческий άλιψ (λιψ), в армянском , претерпел и фонетическую, и смысловую трансформации в ałyus (кирпич,табличка) и при этом, каким-то образом, умудрился приобрести ярко выраженную синкопичность и то же самое произошло с персидским āgūr. Что-то здесь не то, потому-что Джаукян, не приводя значений этого слова в персидском, арабском, арамейском и аккадском, таким образом, ограничиваясь ранее приведенным в армянском языке синонимов ափ - ագուռ(с.393), кажется слегка хитрит. Любопытно отметить также то, что связь слова ագուռ, одновременно с гаданием и с кирпичем, обнаруживается в поздней армянской традиции обозначения этим словом бубнового туза в карточной игре(Армяно-русский словарь 1987).
Все дело в игре слов, благодаря которому удается получать необходимое фонетическое, а как следствие, содержательное разнообразие.
Сама по себе in обозначает число девять, с добавлением к ней An-nа получаем Небесная Девятка (поскольку Ан как известно бог Неба, а na – именной суффикс), то есть речь о 9 планетах солнечной системы и\или о 9-ой планете солнечной системы.
Вместе с тем присутствие An указывает на то, что речь идет о Девятке самой по себе ( то есть Девятка без чего-либо постороннего), поскольку, как мы увидим, существует тесная связь между армянской приставкой An «не-, без» и шумерским небесным богом Аном... Когда же вместо Аn-nа употребляется nin (госпожа,сестра), то получается фонетический эффект, который как бы удваивает девятку, то есть мы получаем число 99 (in-n-in) и вместе с тем число 18 (9+9) или же 81 (9х9).
Что именно из этих трех вариантов следовало употребить в том или ином случае , знающему математику человеку, как я полагаю, опознать не составляло труда, что же касается процесса обучения (например, для таблицы умножения), то, по всей видимости, существовали какие-то дополнительные опознавательные знаки. Вне математических действий, как видно из анализа, всегда принимали большее из возможных чисел, то есть 99. Итак подытожим...
Фактически приведенный нами фрагмент следует читать как:
"99 всех законов Иннаной освященных,
К чистым традициям страны Аратты,
Воистину меня приведут..."
Теперь зададимся вопросом: каким образом какое-то количество законов, кем-то освященных, могут кого-то куда-то привести? Можно, безусловно, допустить, что это фигуральное высказывание, но, судя по всему контексту, это далеко не так. Здесь ясно прослеживается игра слов, и притом игра слов на базе армянского языка.
Впрочем, это скорее игра на одном лишь единственном слове, которое восхитительным образом раскрывает всю иносказательную сущность фрагмента. Полагаю, что подобная игра весьма высоко оценивалась людьми сведущими. О чем речь?
Дело в том, что слово «меня» в др.армянском (и в том числе в грабаре) произносилось как «im» (իմ) или «imi» (իմի) и таким образом словосочетание «меня приведут» произносилось как «imi k'beri» (իմի կբերի), а это уже может рассматриваться не только в значениии «меня приведут», но и в значении «приведут(-ет) к обобщению, упорядочению, единству» - « i mi k'beri» (ի մի կբերի).
Из этого уже следует, что данный фрагмент следует читать как:
"99 всех законов Инанной освященных
Чистые традиции светлой Аратты
Воистину упорядочат (приведут к единству)."
И как мы видим, что именно таким образом фрагмент приобретает смысл, чего никак нельзя сказать о том, что мы имели до этого.
Не менее интересен фрагмент из шумерского эпоса10:
«Пять гор, шесть гор, семь гор пересек
И к полночи к трапезе светлой Иннин поспел.»
Шумерологи чаще всего указывают на этот фрагмент тогда, когда обращаются к проблеме локализации Аратты. Общим для всех здесь является утверждение о том, что герой по пути в Аратту пересек семь гор, и все без исключения почему-то упускают из виду то, что автор поэмы говорит не семь гор, а именно - «пять гор, шесть гор, семь гор», вкладывая в это определенный смысл.
Заметим сразу, что суммарное количество гор, пройденное героем поэмы, равно 18 и зная что имя Иннин соответствует числу 9, понимаем, что слово «полночь» здесь приведено не случайно, а как «половина».. Половина же 18-ти, как известно 9.
Если быть внимательным, то легко обнаружить, что ни одно слово данного фрагмента не случайно и мы имеем здесь дело с определением каких-то координат. Судите сами: Слово «гора» по-армянски звучит как «sar»11, в свою очередь словом «sar», по крайней мере в Вавилоне, обозначали единицу времени, состоящую из 3600 лет. В современной астрономии Сар используется для обозначения 18-ти летнего периода, по истечению которого последовательность солнечных и лунных затмений повторяется. Слово «пересек» можно определить как геометрическое «Пересечение», а слово «Трапеза» в греческом языке означает не только «стол», но и такую геометрическую фигуру, как трапеция. Точно так же обстоит дело в армянском языке – սեղան «sełan-стол, трапеция». Следовательно, мы просто обязаны предположить, что мы имеем дело с определением координат на основе построения трапеции.
Однако я вынужден предупредить тех, кто на основе вышесказанного попытается разгадать данную загадку, что эпитет «светлой» здесь также приведен не зря и не следует второпях принимать в качестве координационного тела планету Венера, с которой отождествляютбогиню Иннин. Здесь присутствует игра слов и чуть позже у нас будет повод об этом поговорить. Наконец, последнее слово фрагмента «поспел» нужно понимать как знак равенства или конечную точку...
Таким образом, чтобы понять истинный замысел автора, у нас впервые проявилась необходимость перевода шумерского текста на армянский язык! Мы можем соглашаться с этим или отрицать, но мы не имеем права не проверить!
Суть гипотезы в том, что между шумерским и армянским языками существовала конструктивная и заведомо спланированная связь, благодаря чему при переводе шумерского текста на армянский происходило смещение смыслового акцента и обнажался потаенный смысл. Именно с этой целью, для облегчения восприятия потаенных текстов как вспомогательные звенья для посвященных создавались имена шумерских богов именно так, чтобы они имели значения в армянском языке, подобно тому, о чем мы ранее говорили, приводя имена Уту и Иннин, и что в последующем докажем и на других примерах.
Я долго думал, какой пример можно было бы привести, чтобы помочь читателю легче и яснее понять то, о чем я веду речь, и наконец, смог найти нечто более или менее подходящее. Но для этого надо задаться вопросом, что бы могли означать словосочетания ;
«Солнце отца, Сын Домостроителя, Гнездо Войны»..
На первый взгляд, это похоже на титулатуру какого-то древнего царя. К примеру Хамураппи называл себя вечным семенем царства и солнцем Вавилона. Скорее всего, любой человек придет именно к этому выводу, но стоит сделать перевод на армянский, как те же слова, благодаря словесным оборотам армянского языка, принимают совершенно иное значение, то есть проявляется смещение смыслового акцента, когда каждый армянин поймет, что словосочетание «հորս արեվ՛ տնաշենի տղեն՛ կռվի բուն ա» означает
«Клянусь отцом, этот сукин сын нарывается на неприятности».
Это вовсе не значит, что подобных примеров смещения смыслового акцента не может быть в иных языковых парах, напротив, я полагаю, что при желании их можно найти сколько угодно , однако все эти языковые пары не смогут найти этому явлению практического применения, поскольку изначально подобной цели никем не преследовалось. В случае же с армяно-шумерским, как мы сможем в дальнейшем убедиться, ситуация совершенно иная и именно здесь кроется ключ к загадке происхождения армян, которая напрямую связана с ареалом и хронологией распространения армянского языка, а также ключ к разгадке причины того, от чего до сих пор археологами не обнаружено никаких тайнописных текстов, о которых ведется речь в шумерских эпических произведениях.
И теперь приведем еще один пример, когда при переводе шумерского текста на армянский обнажается истинный смысл написанного. Так, в эпосе "Гильгамеш и Страна Жизни” (или "Гора Бессмертного), в переводе Афанасьевой, есть следующие строки;
"Энкиду, гаданье на кирпиче не сулит жизни!”.
Более чем странный способ гадания на кирпичах, о чем никто, никогда и нигде не слышал.. Разгадка, на первый взгляд в том, что слово "кирпич”, в совр.армянском это ałyus (աղյուս), поскольку это слово в армянском языке имеет еще одно значение -«Глиняные таблички, на которых в древности писали клинописью.»12, и, можно подумать, что именно о гадании на табличках идет речь.
На деле, все оказывается еще проще. Есть серьезные основания полагать, что слово ałyus, является перениманием с персидского, однако в армянском словаре существует слово Ագուռ (agur) которое, посредством синкопы, одновременно обозначает и «Табличка», и «Кирпич», и «Ладонь» и по всей вероятности, речь идет именно о общеизвестном гадании на ладони13.
Еще один пример из этой же поэмы: словосочетание, приведенное Афанасьевой как «Жрец к "Горе Бессмертного" обратил помыслы», Крамером предлагалось читать, как «Жрец к Стране Жизни обратил помыслы».
На самом деле, здесь практически нет никакого разногласия, просто у шумерского kur есть и значение «страна» и значение «гора», но в данном случае, здесь следует употреблять именно «страна» или даже «мир», поскольку то слово, которое Афанасьева читает, как «Бессмертие», а Крамер как «Жизнь» это армянское vołĵ (ողջ), у которого двойное значение «живой, здоровый» (ողջ մնաս – будь здоров) и «весь» (ողջ աշխարհ – весь мир), то есть следует понимать, что «Жрец на весь мир (на веси) обратил помыслы». Если строго требуется «страна», то и тогда армянское «erkir» имеет двойное значение «страна» и «Земля как планета».
К примерам мы еще вернемся, теперь же считаю необходимым, несколько отойдя от темы, сказать, что глубоко заблуждаются те, кто думают, что шумеры в угоду поэтической изысканности не посчитали за труд вписать в текст пару или тройку лишних слов, таких как например, «пять гор, шесть гор».
Техника письма шумер представляла собой довольно трудоемкий процесс, поэтому они старались экономить и пространство на табличке, и время. Если хотите, то именно здесь я вижу истоки традиции Лаконики.
Я вовсе не упускаю из виду тот факт, что практически все шумерские эпосы изобилуют повторами, но я утверждаю, что каждая из этих повторов имеет строго определенный, еще не понятый смысл, без которого нельзя было обойтись. Что я подразумеваю под этим?
Для ясности приведу пример.. Если я напишу по армянски следующие строки:
Isk vor gnaci
Isk vor gnaci
то человек неискушенный в армянской словесности, безусловно, переведет эти строки, как повтор - «Если уйду, если уйду», однако более искушенный, возможно, догадается, что здесь присутствует синкопа смысла, то есть без всяких изменений, опять же происходит смещение смыслового акцента и что верный перевод должен гласить «Если уйду, воистину уйду».
Таким же образом то, что в шумерских эпосах нам кажутся повторами, на самом деле таковыми не являются. И ведь действительно, в эпосе «Нисхождение Инанны в нижний мир» есть почти такой же образец: «Воистину так, воистину так!» ( Իսկ որ այսպես, իսկ որ այսպես”).
Isk vor ayspes
Isk vor ayspes
которое должно переводиться не как банальное повторение, а в жесткой зависимости от контекста как «А если так? Действительно так!» или «А если так, то действительность такова».
Точно такой же пример мы видим в эпосе о Гильгамеше, где на первый взгляд беспричинно повторяется "Вот когда, вот когда".. Чтобы верно произнести эти словосочетания по армянски, необходимо сказать :
aha vor aten..
aha vor aten ..
и в данный момент совершенно неважно, какой из синонимов "aten" или "žamanak" со значением "время" мы используем, важно то, что "aha vor" при раздельном написании/чтении имеет значение "Вот в какое", а при слитном "ahavor" имеет значения "жуткий, ужасный". Следовательно читаем:
aha vor aten..
ahavor aten ..
Таким образом, если мы правы в том, что для верного понимания шумерских текстов необходим перевод на армянский язык, то это означает, что автор эпоса, однажды имея в виду "Вот когда", а следующий раз "Ужасные времена", играет с синкопой смысла, то есть пользуется смещением смыслового акцента, в результате чего, произнося дважды одно и тоже выражение, получает «Вот какие ужасные были времена» или «Вот когда времена были ужасными» или оба вместе «Вот какие ужасные времена были когда-то».
Примечания
10«Лугальбанда и Энмеркар»
11 Sar – относительно прочтения идеограммы, здесь существуют разногласия. Некоторые исследователи озвучивают sar, другие šar. В шумерском словаре Принстона (EPS) обозначено šar. В свое время, мы докажем, что данная идеограмма, в равной мере может быть озвучена и как sar и как šar.
12«Աղյուս, ի 1.Кирпич 2.(պատմ.) Глиняные таблички, на которых в древности писали клинописью.». (Армяно-русский словарь.Изд. АН АССР. Институт языка им.Ачаряна. 1987)
13 Новый Словарь Древнеармянского языка (ՆԲՀԼ\Նոր Բառգիրք Հայկազեան լեզուի.) передает эти значения следующим образом: -Ագուռ.գ.Δράξ. Pugillus. Բուռն մարդոյ, ափ ձեռին ամփոփեալ. Լից զագուռս քո կայծակամբք հրոյ. Եզեկ.ժ.2 -Ագուռ.ա.կամ գ. Պինդ, անբեկանելի, կուռ. Կամ որպէս պրս.ակիուս, աղիւս թրծեալ: Աղիւս թրծեալ հրով ագուռ՝ կայցէ ՚ ի ջրի լավ քան զքար. Վրփ հց. ժղ: Как мы видим авторы словаря категорично возводят ałyus к персидскому akius (обожженный кирпич), при этом не ставя под сомнение армянское происхождение слова agur. Р.Ачарян возводит ałyus к греческой άλιψ (λιψ) «камень» [Г.Б.Джаукян.История армянского языка./дописьменный период.Ереван-1987 с.311], а Г.Джаукян, в свою очередь, возводит agur к персидскому āgūr, притом считая это довольно поздним перениманием [там же с.463]. Джаукян приводит также паралелли персидского āgūr с арамейским и арабским (соответственно āgūr и āĵurr ) и все это возводит к аккадскому agurru(m). В итоге, если согласиться со всем этим, мы получим довольно интересную, если не сказать странную, картину: перенимая слово ałyus с греческого, а agur с персидского, армяне придали этим словам новый смысл. Греческий άλιψ (λιψ), в армянском , претерпел и фонетическую, и смысловую трансформации в ałyus (кирпич,табличка) и при этом, каким-то образом, умудрился приобрести ярко выраженную синкопичность и то же самое произошло с персидским āgūr. Что-то здесь не то, потому-что Джаукян, не приводя значений этого слова в персидском, арабском, арамейском и аккадском, таким образом, ограничиваясь ранее приведенным в армянском языке синонимов ափ - ագուռ(с.393), кажется слегка хитрит. Любопытно отметить также то, что связь слова ագուռ, одновременно с гаданием и с кирпичем, обнаруживается в поздней армянской традиции обозначения этим словом бубнового туза в карточной игре(Армяно-русский словарь 1987).
Комментариев нет:
Отправить комментарий