В начале XVIII века в Париже скончался таинственный арестант, ставший одним из самых известных узников в истории. В реестре заключенных королевской тюрьмы — Бастилии — он числился как Le masque de fer («Железная маска»). На протяжении трех столетий эта тема будоражит воображение писателей и не дает покоя ученым. Среди многочисленных гипотез, выдвинутых французскими историками, имеется одна, которая кажется просто невероятной: человеком в железной маске был армянский патриарх Константинополя Аведик Евдокаци. Это его Людовик XIV повелел упрятать так, чтобы «никто на свете не смог узнать об этом».
Нет дыма без огня
Так кто же он, заключенный в королевской крепости государственный преступник, лицо которого скрыто под железной маской? При дворе Короля-Солнце усиленно муссировались слухи, что в застенках Бастилии томится герцог Вермандуа, незаконный сын Людовика XIV и г-жи Лавальер, посмевший дать пощечину своему сводному брату, великому дофину, и искупивший эту вину вечным заключением. Но наибольшую популярность вызвало предположение Вольтера, согласно которому Le masque de fer — не кто иной, как старший брат Людовика XIV, сын Анны Австрийской и одного из ее фаворитов. Считается, что рождением этого ребенка были опровергнуты слухи о бесплодии королевы. Французским революционерам же больше нравилось думать, что таинственный королевский узник — это брат-близнец Людовика XIV, удаленный от двора, дабы у королевского дома не возникло хлопот с престолонаследием.
Так кто же он, заключенный в королевской крепости государственный преступник, лицо которого скрыто под железной маской? При дворе Короля-Солнце усиленно муссировались слухи, что в застенках Бастилии томится герцог Вермандуа, незаконный сын Людовика XIV и г-жи Лавальер, посмевший дать пощечину своему сводному брату, великому дофину, и искупивший эту вину вечным заключением. Но наибольшую популярность вызвало предположение Вольтера, согласно которому Le masque de fer — не кто иной, как старший брат Людовика XIV, сын Анны Австрийской и одного из ее фаворитов. Считается, что рождением этого ребенка были опровергнуты слухи о бесплодии королевы. Французским революционерам же больше нравилось думать, что таинственный королевский узник — это брат-близнец Людовика XIV, удаленный от двора, дабы у королевского дома не возникло хлопот с престолонаследием.
За три века появились еще гипотезы. По одной, это камергер королевы Анны Австрийской и настоящий отец Людовика XIV. По другой — граф Эркюль Маттиоли, министр герцога Мантуанского, обещавший французскому королю, что убедит Карла IV отдать Франции крепость Казале и не сдержавший слова. По третьей — бывший суперинтендант финансов Никола Фуке, сказочно разбогатевший на торговле во французских северо-американских колониях и финансовых махинациях в собственной стране. Его дворец превосходил по роскоши королевские резиденции. По четвертой — Эсташ Доже, сомнительная личность, неизвестно чем вызвавшая недовольство короля…
Вина вине рознь
Почему-то Людовику XIV было недостаточно, чтобы таинственный узник просто содержался под стражей: арестанта тщательно изолировали, запретив под страхом смерти снимать маску. Возможно, окутывавшая его глубокая тайна объясняется политическими интересами государства. Ведь какими бы бурными ни были человеческие страсти, вряд ли гнев, ненависть или жажда мести нуждались бы в сокрытии с такой осмотрительностью и настойчивостью. И зачем утруждать себя, окружая узника постоянным наблюдением с бесконечными предосторожностями? Не легче ли «организовать» его смерть при невыясненных обстоятельствах? Но тюремщикам было приказано беречь его как зеницу ока. Вероятнее всего, потому, что несчастный не совершал никакого преступления. Как, например, армянский патриарх Константинополя Аведик Евдокаци, все деяния которого диктовались отеческой заботой о своей пастве. В городе усердствовали католические миссионеры — капуцины, иезуиты и доминиканцы, — набирая новых последователей своей веры из числа армян. Между принявшими католицизм и не изменившими национальной Церкви константинопольскими армянами зрела настоящая война. Они разделились на два противоборствующих лагеря: «хайки» и «франки», или, по версии армян-католиков, «схизматики» и «православные». Было бы странным, если бы армянский патриарх не воспротивился этому всеми возможными средствами. Ватикан считал, что на Востоке Аведик Евдокаци был самым яростным врагом Католической Церкви — le tyran des latins.
Почему-то Людовику XIV было недостаточно, чтобы таинственный узник просто содержался под стражей: арестанта тщательно изолировали, запретив под страхом смерти снимать маску. Возможно, окутывавшая его глубокая тайна объясняется политическими интересами государства. Ведь какими бы бурными ни были человеческие страсти, вряд ли гнев, ненависть или жажда мести нуждались бы в сокрытии с такой осмотрительностью и настойчивостью. И зачем утруждать себя, окружая узника постоянным наблюдением с бесконечными предосторожностями? Не легче ли «организовать» его смерть при невыясненных обстоятельствах? Но тюремщикам было приказано беречь его как зеницу ока. Вероятнее всего, потому, что несчастный не совершал никакого преступления. Как, например, армянский патриарх Константинополя Аведик Евдокаци, все деяния которого диктовались отеческой заботой о своей пастве. В городе усердствовали католические миссионеры — капуцины, иезуиты и доминиканцы, — набирая новых последователей своей веры из числа армян. Между принявшими католицизм и не изменившими национальной Церкви константинопольскими армянами зрела настоящая война. Они разделились на два противоборствующих лагеря: «хайки» и «франки», или, по версии армян-католиков, «схизматики» и «православные». Было бы странным, если бы армянский патриарх не воспротивился этому всеми возможными средствами. Ватикан считал, что на Востоке Аведик Евдокаци был самым яростным врагом Католической Церкви — le tyran des latins.
Без вины виноватый
Франция слыла в ту пору конфидентом и блюстителем интересов католицизма на Востоке, и недаром ее короли, и в том числе, Людовик XIV величали себя: «Всехристианнейшее величество» (le roi Tre’s-Chre’tien). Патриарх Аведиг был непреодолимой преградой для французской миссии. Маркиз де Фериоль, посол Франции в Константинополе, предпринял многочисленные попытки переманить Евдокаци на сторону католиков. Он даже был готов пойти на уступки — разрешить армянам-католикам посещать службу в армянских храмах, но патриарх был непреклонен. Не помогла и сплетенная послом интрига, в результате которой Евдокаци оказался в константинопольской тюрьме. Армяне тут же собрали огромную по тем временам сумму — 400 ксаков (мешочков) золота, или 800 тыс. золотых франков, и выкупили патриарха. Великий визирь не смог устоять перед этим искушением и, несмотря на протесты Фериоля и миссионеров, вновь возвел на патриарший престол Аведига (1704—1706гг.). Но маркиз не сдавался. На армянского первосвященника, который по совместительству был еще и патриархом Иерусалима, «повесили» крупный долг его предшественника — патриарха Минаса Амдеци английскому купцу Лотрану. Подковерные интриги сыграли свою роль — Евдокаци свергли с патриаршего престола и сослали на Кипр. В Константинополе вновь разгорелись нешуточные страсти, и маркизу, наученному горьким опытом, не оставалось ничего другого, как… организовать похищение патриарха — Аведиг Евдокаци должен был исчезнуть раз и навсегда.
Франция слыла в ту пору конфидентом и блюстителем интересов католицизма на Востоке, и недаром ее короли, и в том числе, Людовик XIV величали себя: «Всехристианнейшее величество» (le roi Tre’s-Chre’tien). Патриарх Аведиг был непреодолимой преградой для французской миссии. Маркиз де Фериоль, посол Франции в Константинополе, предпринял многочисленные попытки переманить Евдокаци на сторону католиков. Он даже был готов пойти на уступки — разрешить армянам-католикам посещать службу в армянских храмах, но патриарх был непреклонен. Не помогла и сплетенная послом интрига, в результате которой Евдокаци оказался в константинопольской тюрьме. Армяне тут же собрали огромную по тем временам сумму — 400 ксаков (мешочков) золота, или 800 тыс. золотых франков, и выкупили патриарха. Великий визирь не смог устоять перед этим искушением и, несмотря на протесты Фериоля и миссионеров, вновь возвел на патриарший престол Аведига (1704—1706гг.). Но маркиз не сдавался. На армянского первосвященника, который по совместительству был еще и патриархом Иерусалима, «повесили» крупный долг его предшественника — патриарха Минаса Амдеци английскому купцу Лотрану. Подковерные интриги сыграли свою роль — Евдокаци свергли с патриаршего престола и сослали на Кипр. В Константинополе вновь разгорелись нешуточные страсти, и маркизу, наученному горьким опытом, не оставалось ничего другого, как… организовать похищение патриарха — Аведиг Евдокаци должен был исчезнуть раз и навсегда.
В каменном мешке, а думка вольна
Замысел маркиза в 1706 году блистательно осуществил французский консул Кипра. Он подкупил слугу патриарха, под покровом ночи похитил ничего не подозревающего Аведига и препроводил его на французское торговое судно. Команда тут же расправила паруса и взяла курс на Мессину. Армяне Константинополя, которые уже готовили возвращение патриарха из ссылки, узнали, что тот бесследно пропал. Они открыто обвиняли маркиза в причастности к исчезновению. На многочисленные грозные требования турецких властей вернуть Аведига де Фериоль отвечал, что о судьбе патриарха ему ничего не известно. Не было в Европе государства, куда бы не направили людей константинопольские армяне на поиски своего патриарха. Им всего лишь удалось выяснить, что он находится во Франции.
Замысел маркиза в 1706 году блистательно осуществил французский консул Кипра. Он подкупил слугу патриарха, под покровом ночи похитил ничего не подозревающего Аведига и препроводил его на французское торговое судно. Команда тут же расправила паруса и взяла курс на Мессину. Армяне Константинополя, которые уже готовили возвращение патриарха из ссылки, узнали, что тот бесследно пропал. Они открыто обвиняли маркиза в причастности к исчезновению. На многочисленные грозные требования турецких властей вернуть Аведига де Фериоль отвечал, что о судьбе патриарха ему ничего не известно. Не было в Европе государства, куда бы не направили людей константинопольские армяне на поиски своего патриарха. Им всего лишь удалось выяснить, что он находится во Франции.
Тем временем Аведиг Евдокаци томился в застенках марсельского Арсенала. Как оказалось, де Фериоль предпринял похищение, не посоветовавшись со своим сюзереном. Это явствует из переписки маркиза со вторым лицом Франции — канцлером Поншартреном. Они даже строили планы, как бы свалить вину на воевавших тогда с Османской империей испанцев, под властью которых находилась Мессина.
Последствия шагов чересчур рьяного слуги пришлось разгребать Людовику XIV: секретным повелением короля узника переправили сначала в монастырь бенедиктинцев Mont-Saint-Michel, а затем в Бастилию, где охраняли так, чтобы «никто на свете не смог узнать об этом». Условия, в которых содержали патриарха, могли бы быть весьма сносными, если бы не… железная маска, скрывавшая лицо арестанта. Единственной возможностью спастись из каменного мешка для Аведига оказалась… имитация измены своей вере. Армянский патриарх все-таки принял католицизм, надеясь таким образом обрести свободу, вернуться на Родину и продолжить свое дело. Это понимали и французы и потому, выпустив его из Бастилии, не позволили покинуть Париж. Спустя год при весьма загадочных обстоятельствах Аведиг Евдокаци скончался.
Все тайное становится явным
Тайна железной маски стала одним из самых популярных и спорных сюжетов в литературе и кино. Число публикаций об узнике, лицо которого скрывала железная маска, давно перевалило за тысячу; о нем писали Вольтер, Карамзин, Гюго, Пушкин, Дюма-отец… Об этой таинственной личности спорили французские, итальянские и британские ученые на трех международных коллоквиумах. А версию о том, что Аведиг Евдокаци был легендарной Железной Маской, впервые высказал рыцарь Толес в своей книге «Человек в железной маске и армянский патриарх Аведиг» (L'Homme au masque de fer, Paris, 1825). Он даже переписывался с Вольтером, пытаясь убедить того в своей правоте. В 1869 году под таким же названием вышла книга историка Мариуса Тобена, которую спустя год издали в Константинополе на армянском языке. В пользу гипотезы армянского происхождения Железной Маски высказывались академик Мари Броссен, историк Карапет Басмаджян и многие другие.
Тайна железной маски стала одним из самых популярных и спорных сюжетов в литературе и кино. Число публикаций об узнике, лицо которого скрывала железная маска, давно перевалило за тысячу; о нем писали Вольтер, Карамзин, Гюго, Пушкин, Дюма-отец… Об этой таинственной личности спорили французские, итальянские и британские ученые на трех международных коллоквиумах. А версию о том, что Аведиг Евдокаци был легендарной Железной Маской, впервые высказал рыцарь Толес в своей книге «Человек в железной маске и армянский патриарх Аведиг» (L'Homme au masque de fer, Paris, 1825). Он даже переписывался с Вольтером, пытаясь убедить того в своей правоте. В 1869 году под таким же названием вышла книга историка Мариуса Тобена, которую спустя год издали в Константинополе на армянском языке. В пользу гипотезы армянского происхождения Железной Маски высказывались академик Мари Броссен, историк Карапет Басмаджян и многие другие.
Копни поглубже...
В 1929 году в Ватикане Католическое Обрядовое собрание под предводительством кардинала Франческо Эрлэ канонизировало как блаженного армянского священника Комитаса Кюмирджяна. По-итальянски его величали Don Cosma de Carboniano (как и по-турецки «кеомиурджи» это означало «угольщик»). Канонизация «экзотического» для католиков святого, убитого 7 ноября 1707 года в банях Константинополя по указу великого визиря за отказ принять ислам, состоялась через 200 лет после его смерти. Власти Османской империи весьма толерантно относились к религиозной принадлежности завоеванных народов, лишь бы платили налоги. Но только не к католикам, за которыми стояла вся Европа. Эта неприязнь естественным образом распространялась и на армян, принявших католицизм.
Армяне поселились в Константинополе еще со времен Византийской империи. Когда турки в 1453 году покорили Царьград, они решили уничтожить любое напомининие о его византийском прошлом. Из города выселили греков, а опустевшие кварталы заселили армянами с Ближнего Востока. «Старым» армянам, аристократам и сколотившим огромные состояние горожанам-разночинцам, пришлись не по душе переселенцы. Ситуацией не преминули воспользоваться католические миссионеры — монахи-капуцины и иезуиты. Впрочем, вторых интересовали лишь богатые армянские купцы. Назначая маркиза де Фериоля послом в Константинополе (1699г.), Людовик XIV особо рекомендовал тому «согласовывать свою деятельность в отношении армян с иезуитами». Сами монахи понимали, насколько сильно связаны армяне со своей Церковью, и применяли всевозможные уловки, чтобы переманить их в свою веру.
Даже упрятанного в Mont-Saint-Michel патриарха Аведига пытались обратить в католицизм, но не нашли священника, который знал бы армянский. Только после этой неудачной попытки, 18 декабря 1709 года по указу Людовика XIV Аведига перевели в Бастилию. Здесь им занялся аббат Реното (Abbe Renaudot), которому помогал королевский переводчик Петит де ла Круа (Petits de la Croix), специально изучивший язык таинственного узника. Аведигу стали «преподавать» основы католицизма, он даже трижды переписал армянский вариант «Христианского учения» Беллиармини. Святого отца принудили подписать отречение от Армянской Церкви и согласие перейти в католицизм в трех экземплярах, причем один отправили послу в Константинополь для распространения среди армян.
Аведиг Евдокаци, рожденный в 1657 году в Евдокии (Токат) и дважды (1702—1703гг. и 1704—1706гг.) занимавший престол Армянского патриарха Константинополя, скончался 11 июля 1711 года. Он похоронен во дворе парижского храма Saint Sulpice.
В 1929 году в Ватикане Католическое Обрядовое собрание под предводительством кардинала Франческо Эрлэ канонизировало как блаженного армянского священника Комитаса Кюмирджяна. По-итальянски его величали Don Cosma de Carboniano (как и по-турецки «кеомиурджи» это означало «угольщик»). Канонизация «экзотического» для католиков святого, убитого 7 ноября 1707 года в банях Константинополя по указу великого визиря за отказ принять ислам, состоялась через 200 лет после его смерти. Власти Османской империи весьма толерантно относились к религиозной принадлежности завоеванных народов, лишь бы платили налоги. Но только не к католикам, за которыми стояла вся Европа. Эта неприязнь естественным образом распространялась и на армян, принявших католицизм.
Армяне поселились в Константинополе еще со времен Византийской империи. Когда турки в 1453 году покорили Царьград, они решили уничтожить любое напомининие о его византийском прошлом. Из города выселили греков, а опустевшие кварталы заселили армянами с Ближнего Востока. «Старым» армянам, аристократам и сколотившим огромные состояние горожанам-разночинцам, пришлись не по душе переселенцы. Ситуацией не преминули воспользоваться католические миссионеры — монахи-капуцины и иезуиты. Впрочем, вторых интересовали лишь богатые армянские купцы. Назначая маркиза де Фериоля послом в Константинополе (1699г.), Людовик XIV особо рекомендовал тому «согласовывать свою деятельность в отношении армян с иезуитами». Сами монахи понимали, насколько сильно связаны армяне со своей Церковью, и применяли всевозможные уловки, чтобы переманить их в свою веру.
Даже упрятанного в Mont-Saint-Michel патриарха Аведига пытались обратить в католицизм, но не нашли священника, который знал бы армянский. Только после этой неудачной попытки, 18 декабря 1709 года по указу Людовика XIV Аведига перевели в Бастилию. Здесь им занялся аббат Реното (Abbe Renaudot), которому помогал королевский переводчик Петит де ла Круа (Petits de la Croix), специально изучивший язык таинственного узника. Аведигу стали «преподавать» основы католицизма, он даже трижды переписал армянский вариант «Христианского учения» Беллиармини. Святого отца принудили подписать отречение от Армянской Церкви и согласие перейти в католицизм в трех экземплярах, причем один отправили послу в Константинополь для распространения среди армян.
Аведиг Евдокаци, рожденный в 1657 году в Евдокии (Токат) и дважды (1702—1703гг. и 1704—1706гг.) занимавший престол Армянского патриарха Константинополя, скончался 11 июля 1711 года. Он похоронен во дворе парижского храма Saint Sulpice.
Элизабет Таджирян, научный сотрудник Института истории НАН РА
Комментариев нет:
Отправить комментарий